Суд в россии, ну как всегда. У него особое мнение.

Космос как улика

Ученому Игорю Решетину дали 11,5 лет за информацию, которая была секретна сорок с лишним лет назад

К одиннадцати с половиной годам колонии строгого режима приговорил в понедельник Лефортовский суд главу ЗАО «ЦНИИМАШ-Экспорт» Игоря Решетина. Ученого и трех его коллег признали виновными в передаче Китаю технологии для создания оружия массового поражения, контрабанде, растрате и отмывании денег. Между тем еще во время процесса крупнейшие ученые РАН в этой области представили свои заключения, свидетельствующие: состава преступления нет.

Следствие по делу ученых тянулось четыре года. В 1996 году «ЦНИИМАШ-Экспорт» заключил два контракта с Всекитайской импортно-экспортной компанией точного машиностроения, по которым предприятие должно было провести испытания моделей возвращаемых капсул космических кораблей, рассчитать их аэродинамические и тепловые характеристики и представить заказчику 25 технических отчетов. Как и при любом международном контракте, материалы работ прошли экспертную комиссию, которая проверила их на секретность, и экспортную, проверяющую на соответствие спискам технологий двойного назначения (военного и гражданского). Обе комиссии передачу материалов разрешили. Результаты работ были отправлены в Китай в 2002 году. А в декабре 2003 года ФСБ вдруг возбудила уголовное дело, заявив, что отчеты содержали двойные технологии.

По словам прокурора Анны Куприяновой, «организованная группа совершила незаконный экспорт технологий и научно-технической информации, которые могут быть использованы для создания оружия массового поражения» и в отношении которых установлен специальный экспортный контроль.

Небольшое отступление: как показал на суде Решетин, на долю его фирмы приходилось около половины всех контрактов отрасли с Китаем по мирному космосу. К 2003 году сумма этих контрактов составляла $30 миллионов, и Решетин утверждал, что в ближайшие годы она увеличилась бы до $100 миллионов в год (это больше половины современных контрактов России с Китаем в области мирного космоса). В 2002 году «Росавиакосмос» предложил: удобнее, чтобы вся работа с Китаем шла только через «ЦНИИМАШ-Экспорт». Видимо, после этого кто-то, рассчитывавший на свою долю в зарубежных контрактах, решил: Решетин мешает, его фирму надо закрыть.

На прямой вопрос судьи, был ли кто-то заинтересован в развале компании «ЦНИИМАШ-Экспорт» и правда ли, что Минобороны и «Росвооружение» могли таким образом устранять конкурентов, Решетин осторожно ответил: «Это мнение близко к тому, что есть на самом деле».

На «ЦНИИМАШ-Экспорт» была открыта охота. В декабре 2003-го в офисе устроили обыск люди в масках. Затем, по письму ФСБ, появились все контролирующие организации — от налоговой до пожарных. На суде главный экономист фирмы Сергей Визир свидетельствовал, что пришедшие с проверкой сотрудницы контрольно-ревизионного управления Минфина участливо спрашивали: «Вы хоть знаете, кто вас заказал?».

Как объясняют адвокаты, была применена обычная тактика: в любом деле о двойных технологиях обвиняемым предъявляют еще несколько статей. Вскоре к продаже секретов родины добавилось обвинение в контрабанде (отчеты отсылались в Китай через службу доставки DHL как письма, а не ценный груз), а также в отмывании доходов и присвоении 50,018 миллиона рублей. Их «ЦНИИМАШ-Экспорт» перечислил в 17 фирм-субподрядчиков. По словам Решетина, справиться с заказом без помощи других организаций было невозможно. По версии ФСБ, эти фирмы существуют лишь на бумаге и нужны были, только чтобы увести бюджетные деньги со счетов.

При этом, по словам адвоката Решетина Анатолия Яблокова, эти средства были получены фирмой Решетина за коммерческий контракт, и по определению не могут быть бюджетными (а значит, растраченными). На суде Решетин язвительно интересовался, каким образом он смог отмыть доходы, которые сам же и растратил.

Обвинение было предъявлено четверым: генеральному директору Игорю Решетину, исполнительному директору фирмы Сергею Твердохлебову, главному экономисту Сергею Визиру и помощнику по безопасности Александру Рожкину. Чуть позже обвинение предъявили еще заместителю председателя экспортной комиссии ЦНИИМАШ Михаилу Иванову, который подписал заключение, что передаваемые в Китай материалы не являются секретными.

В октябре 2005 года руководство фирмы взяли под стражу, два года до вынесения приговора Игорь Решетин и Сергей Визир провели в Лефортово.

В графе «потерпевший» в уголовном деле стоит короткое: «нет». Пострадавшие в результате преступных действий «организованной группировки ученых» — только сами ученые.

Атмосферное давление строгого режима

Свидания в Лефортове дают два раза в месяц, по два часа и всего нескольким посетителям. Если приехать в три утра, можно оказаться одним из первых в очереди и успеть.

— Я сыну только одно говорю: ты там обязательно работай, — мы с Андреем Георгиевичем, отцом Игоря Решетина, едем в суд в набитом людьми вагоне. — Книги ему в библиотеку Лефортова привожу, статьи.

Последние научные статьи Игоря Решетина вышли, когда он уже сидел в СИЗО. Научная сфера: аэрогазодинамика в области струйных течений. Эксперименты по входу космического корабля в атмосферу, которые делались для Китая, не совсем его область. А вот профессор Андрей Решетин большую часть жизни занимался как раз тем, за что посадили его сына: аэродинамикой и баллистикой спускаемых частей космических аппаратов. Работая с Сергеем Королевым, Андрей Решетин занимался созданием всех пилотируемых космических кораблей, от «Востока» до «Союза», готовил запуск первого спутника и полет Гагарина.

— Мы с Королевым на одном партсобрании в партию вступали, — вспоминает Андрей Георгиевич. — Меня быстро приняли, а он же судимый был, неблагонадежный, его долго допрашивали. Помню, он что-то начал говорить, и тут встает секретарь парторганизации: «А ты, Сергей Палыч, пока помолчи». Это генеральному конструктору! Вот с тех пор и молчим.

Что Игорь Решетин пойдет по стопам отца, было понятно с детства: в дом приходили ученые, космонавты, обсуждались лунная и марсианская программы, была огромная научная библиотека. Игорь закончил физтех, пошел работать в ЦНИИМАШ, вырос до заместителя начальника лаборатории, выпустил множество научных трудов.

— Сыном я могу только гордиться, — говорит Андрей Георгиевич. — Мы его хорошо воспитали. Сам-то я могу и резкость сказать, а он сдерживается, он вообще мягкий, в маму. Один раз на суде не сдержался, голос поднял, но тут же извинился.

В свое время Решетин-старший не имел права рассказать семье, что улетает на Байконур, а сын много лет вообще точно не знал, чем занимается его отец. «Даже в холодную войну было четко прописано, какая информация закрыта, какая нет», — вспоминает Решетин.

Суд

Экспертные заключения о том, что переданная Китаю информация, во-первых, не секретна, во-вторых, является не технологией, а данными экспериментов, представили все крупнейшие профильные институты. Андрей Георгиевич листает тома с документами, подписанными академиком Юрием Рыжовым, деканом факультета МАИ Олегом Алифановым, бывшим директором Центрального аэродинамического института Владимиром Нейландом (одним из создателей «Бурана»), генеральным конструктором Московского института теплотехники и создателем ракеты «Тополь» Юрием Соломоновым… Российское космическое агентство представило собственное заключение, подтверждающее невиновность Решетина. Тут же — библиография открытой литературы, посвященная «закрытой» технологии: 62 монографии.

Заключения экспертов суд учел не все. Большинство положительных судья отмел как несущественные, зато все обвинительные к делу приобщил. Впрочем, некоторые из ученых после нескольких допросов меняли показания. Андрей Георгиевич их не винит.

За Игоря Решетина лично поручились два десятка ученых, академиков, космонавтов. Тем не менее его отказались даже выпустить из СИЗО. Мотивировка: тяжесть предъявленного обвинения, а также оперативная информация о том, что Решетин собирается скрыться (хотя загранпаспорт Решетина был изъят ФСБ).

Осторожно спрашиваю Андрея Георгиевича: мог же ваш сын предвидеть все и уехать до ареста? «Куда он поедет? Он же русский», — не понимает отец.

Жертвы

С самого начала процесс шел не в Королеве, где живет ответчик, и не в Мосгорсуде, а в Лефортовском суде, подконтрольном ФСБ. Сначала — два раза в неделю. С восьмого ноября 2007-го — ежедневно.

Из Лефортовского изолятора в суд, на соседнюю улицу, подсудимого Решетина возили по четыре-пять часов: сначала по московским судам в переполненном металлическом фургоне развозили остальных заключенных, последним — Решетина и Визира. Летом Решетин, страдающий ишемической болезнью сердца и гипертонией, терял сознание прямо в зале суда. Когда заседания стали ежедневными, тюремные фельдшеры фиксировали по два сердечных приступа в неделю. После одного из них Решетин написал ходатайство, попросив сделать заседания реже. Судья отказал.

В деле ученых уже две смерти: после двух месяцев в Лефортове Сергей Твердохлебов подписал чистосердечное признание, вышел на свободу и в 47 лет скончался от сердечного приступа. А у Михаила Иванова умерла жена. Как заявил Решетин на одном из заседаний, в его возрасте и состоянии здоровья любой приговор является смертным.

После обвинения сына тяжело заболела мать Игоря Решетина. А через месяц после ареста Решетин-старший начал слепнуть.

— Посмотрите, я правильно номер набрал? — Андрей Георгиевич вглядывается в экран сотового. Только что он не смог прочитать табличку на стене суда с буквами раз в десять крупнее.

— Давайте я наберу.

— Нет, я должен научиться сам.

Приговор

Вынесение приговора заняло шесть часов: не зря же над 48 томами уголовного дела четыре года трудились до двадцати семи следователей. Одного перечисления уголовных статей, в которых обвинялся каждый из четырех подсудимых, хватило минуты на три.

В Лефортовский суд приехали съемочные группы всех официальных каналов. Опять покажут: «Пойман академик-шпион», — возмущался переполненный зал.

— Ну а в конце адвокат задвинул, что типа приговор несправедливый и будем протестовать. В общем, хорошо получилось, — говорил в телефонную трубку телевизионщик.

— Один Решетин, а второго как фамилия? А то никто не знает… — допытывалась его коллега.

На суде много улыбались. Улыбался родным Решетин, идя в наручниках к клетке в зале суда. Услышав особо нелепую формулировку, улыбались обвиняемые и адвокаты.

В конце судья бесстрастно зачитывал: академик, не судим, женат, на работе характеризуется положительно… Отягчающих обстоятельств нет, смягчающие — возраст и состояние здоровья, поэтому срок наказания — по минимуму: всего-то 11,5 лет строгого режима. Из них по статье о двойных технологиях — четыре, остальные — за экономические преступления. Если бы сроки суммировались, хватило бы на пожизненное. Сергей Визир (45 лет) получил 11 лет лагерей, Михаил Иванов (66 лет) и Александр Рожкин (51 год) — по пять лет общего режима. Оба были взяты под стражу в зале заседаний: Иванов даже в суд приехал уже в домашней одежде.

— …Ну это же абсурд! — Решетин-старший стоит посреди пустеющего коридора суда. — Эта информация — прочитанная книга. Мы изучали ее 30 лет назад. Она общеизвестна!

…В 2005 году у «ЦНИИМАШ-Экспорт» закончилась лицензия на космическую деятельность. Согласно новой, фирма имеет право закончить работы по своим договорам, но не брать новые. По словам сотрудников, работать им осталось еще пару месяцев. Кто-то наверняка уже делит международные заказы.

Неслучайный звонок

Александр Крайко, профессор, начальник отдела Центрального аэрогидродинамического института им. Н.Е. Жуковского:

— Я просмотрел все отосланные в Китай отчеты. Информация, которая в них содержится, опубликована в открытой печати и у нас, и в США. Говорить о передаче двойных технологий — несерьезно. Китайских заказчиков интересовало, как модели космических капсул будут вести себя в разных условиях. «ЦНИИМАШ-Экспорт» всего лишь провел эксперименты в аэродинамической трубе и отправил заказчикам результаты.

Наоборот, благодаря этому контракту Россия получила информацию о том, какие технологии есть у Китая.

Справка «Новой»

Компания «ЦНИИМАШ-Экспорт» была организована в 1991 году при ЦНИИ машиностроения — крупнейшем в России предприятии ракетно-космической отрасли.

В 90-е ЦНИИМАШ начал разваливаться, у него появились долги, зарплату не платили, сотрудники начали разбегаться. Понадобилось самостоятельно находить заказы на исследования. Для этого приказом главы ЦНИИМАШ Владимира Уткина была создана посредническая компания «ЦНИИМАШ-Экспорт» под руководством Игоря Решетина. Она находила зарубежных заказчиков (космические предприятия в США, Китае, Франции, Италии, Индии), заключала контракты и «нанимала» для их выполнения сотрудников НИИ, обеспечивая зарплатой. Только контракт с Китаем, из-за которого четверо сотрудников компании оказались в тюрьме, дал работу двум сотням работников ЦНИИМАШ. Как заявил гендиректор ЦНИИМАШ Николай Анфимов, он признателен Решетину за то, что в 90-е китайские заказы помогли институту выжить.

За 15 лет работы фирма Решетина выполнила более ста двадцати заказов.

Ученые, обвиненные в разглашении гостайны и продаже технологий

Осужденные:

Игорь Сутягин, завсектором отдела военно-политических исследований Института США и Канады РАН, был арестован в октябре 1999-го по обвинению в передаче британской компании сведений, составляющих гостайну. Суд не принял во внимание, что информация была взята из газет и журналов. 5 апреля 2004 года Сутягин был признан виновным и приговорен к 15 годам в колонии строгого режима.

Валентин Данилов, красноярский физик, был обвинен в разглашении гостайны и мошенничестве. Основанием стал подписанный им договор с Китаем, касающийся системы защиты российских космических аппаратов от солнечного излучения. Несмотря на то что с использованных им сведений давным-давно снят гриф «секретно», в ноябре 2004-го Данилов был приговорен к 14 годам строгого режима.

Анатолий Бабкин, профессор МГТУ им. Баумана, был обвинен в государственной измене за передачу сведений о скоростной подводной ракете «Шквал» гражданину США. Приговорен к восьми годам лишения свободы условно.

Оскар Кайбышев, директор башкирского Института проблем сверхпластичности металлов, обвинялся в незаконном экспорте технологий в Южную Корею, хищении денежных средств в особо крупном размере и растрате. В 2006 году был приговорен к шести годам лишения свободы условно.

Владимир Щуров, руководитель лаборатории Тихоокеанского океанологического института, в октябре 1999-го был обвинен в разглашении гостайны за продажу Китаю акустических модулей, способных улавливать шумовые колебания подводных лодок. По оценке специальной комиссии РАН, все материалы ученый взял из открытых источников. Несмотря на это, Щуров был осужден в августе 2003 года на два года условно и освобожден по амнистии.

Оправданные:

Вил Мирзаянов, профессор НИИ органической химии и технологии, в 1992 году опубликовал статью в газете «Московские новости» о производстве бинарного оружия в России. В ней он заявил, что Россия, вопреки международным договоренностям, продолжает исследования в этой области. После этого ученый был уволен из института и обвинен в измене Родине. 11 марта 1994 г. уголовное дело против Мирзаянова было прекращено за отсутствием состава преступления.

Олег Коробейничев, завлабораторией Института химической кинетики и горения Сибирского отделения РАН. По версии следствия, ученый опубликовал в США работы, содержавшие секретные сведения в области горения ракетного топлива. Коробейничев утверждал: ни он, ни его коллеги не знали, в какой именно работе имели дело с секретными данными.

Дело было закрыто в марте 2007 года за отсутствием состава преступления.

Олег и Игорь Минины. Поводом для преследования новосибирских физиков стала составленная ими популярная брошюра о научных достижениях Института прикладной физики, напечатанная тиражом 50 экземпляров. Рукопись была проверена на секретность «первым отделом» Государственного технического университета, где работают Минины. По словам адвоката братьев, сведения брошюры были взяты из энциклопедии «Оружие и технологии России. XXI век» под редакцией Сергея Иванова, тогда – министра обороны.

Несмотря на это, ФСБ возбудила уголовное дело по разглашению гостайны. Спустя полторы недели уголовное дело против братьев было прекращено за отсутствием доказательств преступления.

Владимир Сойфер, завлабораторией ядерной океанологии Тихоокеанского океанологического института РАН был обвинен в октябре 1999 г. по статье о разглашении гостайны. У него были найдены документы, «угрожающие госбезопасности». 11 февраля 2000 года Советский райсуд Владивостока отказал в возбуждении дела «в связи с преклонным возрастом подозреваемого», но ученый настоял на рассмотрении дела судом и выиграл: 19 декабря 2000 года профессор был оправдан.

Елена Рачева

10.12.2007

(c)пизжено с "Новой газеты", Оригинал статьи тут